Древнерусские летописи почти не упоминают о столкновениях Новгородцев с местными племенами. Опаснее были встречи со скандинавами, чьи суда нередко проникали в устья рек, грабя и разоряя саамов и новгородцев. В 1032 году новгородский „ватаман" Улеба достиг с флотилией ушкуея беломорского побережья, но быстро ушел назад. По словам летописце „обратно их мало приде". Однако в XII-XIII веках новгородцы прочвш оседают в бассейнах Онеги, Двины, Мезени, основывая свои погосты, села, монастыри. Наиболее предприимчивые достигали моря, обживали дельты рек, селились на скалистых берегах заливов и бухт, двигая дома буквально у кромки прибоя. Даже суровый Кольский остров к этому времени был уже практически подчинен Новгороду кому. Сюда добирались, например, сборщики дани, ловцы охотнечьих кречетов и др.

Первые славянские поселенцы, обосновавшиеся на побережье Беломорья, были предками отважных поморов, зачинателей русского плавания. Постоянная борьба с неукротимой стихией, опасность вражеских набегов воспитали сильные характеры. Поморам, подарившим России сии не одно поколение мореплавателей, судостроителей, воинов, ученых посвятил свои строки архангельский поэт В. Беднов:

Проводили во льдах армады,
Не сдавались вы в плен врагам,
И рокочущих воли громады
Обелисками были вам.
Воевали в морях с ветрами,
А вернувшись к родному двору,
На угорах ставили храмы,
Словно парусники на ветру ...

Воевали в морях с ветрами,
А вернувшись к родному двору,
На угорах ставили храмы,
Словно парусники на ветру ...

Никогда не угасал на русском Севере дух вольнолюбия и предприимчиво. Плеханов, говоря о жизненном пути М.В.Ломоносова, недаром отмечал: „Архангельский мужик стал велик и разумен не только по своей воле. Ему чрезвычайно помогло то обстоятельство, что он был Ь архангельским мужиком - поморцем, никогда не носившим кресло ошейника".

Не знавшие унизительного золотоордынского ига, северные крестьяне в большинстве избежали и наиболее тяжелого гнета помещичьей I, оставаясь по преимуществу собственностью государства или монастырей. Однако, угнетаемые местными властями, и они не раз вступали борьбу за свои права: вспыхивали локальные очаги волнений, которые жестоко подавлялись. Но в целом положение крестьянских общин на русском Севере было не столь бесправным, как в центральных районах России.

В этом разделе: